- Последние два года для вас в значительной мере прошли под знаком подготовки к матчу с . Менялись сроки, приходилось перекраивать свое расписание, оказываться от турниров: Наконец, осенью прошло года матч в Бахрейне закончился вничью 4:4. Оглядываясь назад, скажите: насколько матч оправдал ваши ожидания, где можно было действовать лучше?

- Я никогда до этого не играл серьезный матч с компьютером. Одна-две турнирные партии или быстрые шахматы - далеко не то же самое: не то напряжение, не та ответственность. Безусловно, я допустил какие-то ошибки, которых наверняка избежал бы, играя матч с ком-пьютером во второй раз. Быть может, читателям в это трудно поверить, но я был совершенно неопытным. Казалось бы, странно такое слышать от человека, который много лет играет в шахматы на высшем уровне, но матч с компьютером - это нечто особое.

Мои соперники выбрали правильную стратегию (почему-то в поединке с Каспаровым ее не придерживается) - они постоянно меняли дебюты. Логично ведь использовать то преимущество, которое есть у компьютера: обладая полной дебютной базой, можно постоянно менять дебюты. Человеку тяжело готовиться и вспоминать за доской свои анализы. У меня, например, такая проблема возникла в 8-й партии: я потратил в дебюте час на то, чтобы попытаться вспомнить теоретические выводы.

На мой взгляд, сейчас нельзя отыскать какой-то <уголок>, схему, которую компьютер понимает совсем уж плохо. Программы, по крайней мере , играют теперь гораздо более сбалансировано. Поэтому человеку важнее иметь свежую голову, пытаться выйти на оптимальную шахматную и физическую форму и просто играть в шахматы.

Я абсолютно уверен, что в целом мой подход был правильным: главная слабость компьютера - это игровой эндшпиль, в этой стадии партии я чувствовал явное свое преимущество. А вот Каспаров исповедует иную стратегию, он пытается использовать другое уязвимое место компьютера - дебют. У меня это не так хорошо получалось, может быть, из-за того, что был лучше готов в дебюте. Я же, возможно, <переготовился> к компьютеру: очень многие варианты остались невостребованными, зато голова оказалась несколько <забитой>.

Мне кажется, многие еще не понимают, насколько трудно играть с компьютером. Я не совсем доволен своим результатом, но перед матчем отнюдь не считал, что обязан выигрывать, - отлично понимал, что соперник довольно грозный. И я не разочарован своей игрой.

- Матч можно четко поделить на две половины. Первая осталась за человеком, казалось даже, что вообще борьбы не получится, а во второй роли резко переменились. С чем это связано?

- Тому есть несколько причин. Конечно, с каждой партией было все тяжелее играть чисто физически. Хоть организаторы и сделали все от них зависящее, чтобы сделать мое пребывание комфортным, но непростой климат Бахрейна не мог не сказаться. Там очень влажно, очень жарко, и четыре недели я практически не выходил на улицу.

Кроме того, близость победы начала меня несколько сковывать. Думаю, в 5-й партии я выбрал неудачный дебют, в котором надо долго и нудно отбиваться. Ну и, конечно, в моем лагере царила некоторая эйфория, хотя я отлично понимал, что счет 3:1 еще ничего не значит. Всякого рода психологические моменты не имеют для компьютера никакого значения. Наверняка живой соперник после такого старта впал бы в депрессивное состояние, на него давил бы счет, создавал неприятный психологический фон... А компьютеру было все равно! Но все вокруг меня считали: ну вот, дело уже почти сделано. Как бы я ни пытался препятствовать таким настроениям, они в какой-то мере передались и мне, и на игру я вышел несколько расслабленным. А когда возникли проблемы, не смог собраться и в конце концов зевнул коня. Впрочем, компьютер провел партию блестяще, и не факт, что при ином продолжении мне удалось бы спастись.

Поражение оказало на меня позитивное воздействие, снова удалось собраться <на полную катушку>. Конечно, сил оставалось поменьше, но настрой был абсолютно нормальным. Од-нако бывают такие дни, когда просто не везет! Вспоминая 6-ю партию, я не могу себя ни в чем упрекнуть. Понятно, можно было не идти на осложнения после K:f7; получилась бы, вероятно, спокойная ничья. Но я считал жертву перспективной и потратил 40 минут, высчитывая ее последствия. Я видел огромное количество вариантов, которые после партии проверил с компьютером: все посчитал правильно, но одного маленького хода не заметил. На мою беду, он полностью переворачивает всю оценку!

А дальше я почти ничего не мог сделать. Да, поторопился со сдачей, хотя объективно фи-нальная позиция была проигранной. Я не заметил ресурса Л:d7 и Лd6+, но все равно ферзь с конем должны легко выиграть против двух ладей, надо только не позволить белым отдать ладью за коня и пешку b. С практической точки зрения, я выпустил серьезный шанс на ничью, поскольку компьютер мог не понять, где возникает крепость. Это еще одно подтверждение моего тотального невезения в тот день. Может быть, я чересчур фаталистично смотрю на такие вещи, но, наверное, мне было не дано выиграть матч.

Понятно, что к последним двум партиям накопились и усталость, и негативные эмоции. Инициатива перешла к компьютеру, но, видимо, моих соперников устраивал ничейный счет, поэтому они выбирали очень солидные дебюты.

Мне кажется, в целом я был ближе к победе в матче, чем компьютер, но, конечно же, это не имеет большого значения.

- Складывается впечатление, что даже сильнейшим шахматистам свойственны определенные психологические ошибки, которые повторяются. Наверное, можно про-вести параллель между жертвой К:f7 и азартной попыткой Каспарова сыграть на побе-ду в 3-й партии матча с , когда ему не захотелось форсировать ничью. В 6-й партии вы сдались в позиции с серьезными шансами на ничью, и Каспаров в матче с пятилетней давности однажды сдался в ничейном положении: Людям невозможно избавиться от подобных ошибок?

- Во многом это зависит от количества партий в матче: чем их больше, тем выше вероятность того, что в какой-то момент человек не выдержит и допустит ошибку. Игра с компьютером требует большого напряжения, приходится постоянно поддерживать высокую концентрацию внимания, потому что если пропустить минимальную тактику соперника, то игра <завертится>, и ты понимаешь, что в этом случае практически обречен. Поединок с компьютером - это тяжелая изнурительная работа, своего рода ходьба по минному полю, когда са-пер ходит и потихонечку выковыивает по одной мине. Для психики это очень утомительно, и в какой-то момент происходит небольшой срыв. Скажем, почему я пожертвовал коня? Это было чисто эмоциональное решение: хотелось хоть раз получить какой-то <замот>, веселую игру, по-настоящему поиграть в шахматы, хотя против компьютера это очень опасно.

- Но вот Каспаров пытается играть с в шахматы, не хочет идти в эндшпиль:

- Прежде всего, это вопрос стиля. У меня эндшпили получаются лучше, и я играл в соответствии со своим стилем, не ломал себя перед встречей с компьютером. Так же действует и Каспаров. Думаю, он понял свою главную свою ошибку в матче с : тогда он избирал b3-g3-образные схемы и в какой-то степени потерял себя; это был уже не Каспаров, а какой-то странный миф. А сейчас он играет в те же шахматы, что и всегда. Каспаров наиболее уверенно чувствует себя в сложных позициях, потому и идет на них.

- То есть надо забыть, что перед тобой компьютер, и играть в свою игру?

- Конечно, определенные коррективы с учетом соперника следует вносить, но в целом надо играть в нормальные шахматы, выбирать нормальные дебюты. Я пока еще не изучал внимательно партии Каспарова с , но будет интересно сравнить и силу программ, и два наших разных подхода к борьбе с машиной. Для будущих встреч человека с компьютером хорошо, что состоялись два таких разных матча.

Правда, я никак не могу получить информацию, сколько процессоров у компьютера, на котором установлен . Я слышал, что два, а тогда чистота эксперимента несколько теряется. Я ведь играл с 8-процессорным.

- Был и третий матч - Бареева с , который закончился вничью. Силь-нейшие гроссмейстеры не могут обыграть компьютер. Пройдет год-два - и все, чело-век обречен?

- Нет, почему же? Люди ведь тоже извлекают уроки из таких матчей, становятся сильнее. Наша главная проблема - в явном недостатке опыта, поэтому я бы не стал бы драматизировать ситуацию. Тем более что в целом матчи проходят с инициативой человека, и это вселяет определенный оптимизм.

- Надолго хватит человека?

- На какое-то время хватит. Конечно, вывеска <человек против компьютера> общедоступна и привлекательна, но важно учитывать, какой человек и против какого компьютера. Есть одно- и восьмипроцессорный, можно создать двадцатипроцессорный: Будет ли против машины играть Каспаров или, скажем, Свидлер. Безусловно, это вполне сравнимые по силе шахматисты, но между ними есть разница.

- Как проходило возвращение к борьбе с живыми людьми?

- Турнир в Вейк-ан-Зее получился довольно странным, хотя не могу сказать, что я остался очень уж недоволен своим результатом. После матча в Бахрейне я много работал над шахматами и решил поэкспериментировать, не рассчитывая на особо блестящий результат. Могу сказать, что какие-то вещи у меня совсем не получились. Первые две партии играл как в тумане, совершал ужасные ошибки, попадал в цейтноты. Все-таки предыдущий мой супертурнир был полтора года назад, в Астане в мае 2001 года. Но потом я понемногу разыгрался и в целом, как ни странно, доволен своей игрой с 3-й партии и до конца турнира. Могу открыть секрет: я ставил перед собой задачу создавать не слишком знакомые мне позиции, довольно острые и сложные, и посмотреть, как пойдет игра в таких ситуациях. В позиционной игре, в эндшпиле у меня было все в порядке, а хотелось бросить себя в бурные воды и посмотреть, как оно пойдет. Пошло, конечно, немножко со скрипом. Но я совершенно целенаправленно готовился к эксперименту и собираюсь продолжить его в ближайших турнирах. Моя главная задача - подготовка к матчу с Леко, и мне надо совершенно четко понимать, где я могу прибавить, где нет. Поэтому, если я не буду экспериментировать сейчас, то потом просто не успею.

- Были морально готовы к тому, чтобы проиграть непривычно много для себя партий?

- Да. Я больше остальных участников провел времени за доской и сделал больше всех ходов. И ни разу за 13 туров не предложил ничью, моя задача была - играть до конца. Когда у тебя сырой дебютный репертуар и каждый раз получается не слишком знакомая позиция, то, конечно, играть тяжело. Из-за этого я чаще обычного попадал в цейтноты.

- Где и когда состоится матч с Леко?

- Всей информацией владеет <Эйнштейн>. Они собираются сделать официальное объявление до конца февраля. Пока планируется, что первая партия пройдет 31 мая этого года.

- Конфликт с мадам Оже никак не повлияет на розыгрыш?

- Нет. У <Эйнштейна> были серьезные проблемы, и они задержали выплаты участникам турнира в Дортмунде. Но сейчас все деньги выплачены. Мадам Оже такая задержка не понравилась, - можно понять обе стороны.

- По окончании турнира в Вейк-ан-Зее появилось открытое письмо, в котором гроссмейстеры выражают озабоченность отменой Гран-при и уменьшением призового фонда в чемпионатах мира ФИДЕ. Вы тоже его подписали, хотя не участвовали ни в Гран-при, ни - в последнее время - в чемпионатах ФИДЕ:

- Да, напрямую письмо вроде бы меня не касается, но это не повод, чтобы самоустранятся от проблем шахматного мира. Я выражаю солидарность с шахматистами, которые недовольны определенными вещами. Я вижу все нарастающее их недовольство, раздражение. ФИДЕ должна срочно предпринимать какие-то шаги, чтобы разрешить эту ситуацию.

То, что происходит после Праги, тревожит многих. Распался Гран-при. Я не принимал в нем участие не по каким-то принципиальным соображениям, просто не получалось по срокам. Но в целом Гран-при - это же блестящая идея, и нельзя останавливать соревнование после двух раундов! Ведь были обещаны и призовые на несостоявшихся этапах, и суммарный приз, - шахматисты рассчитывали на эти деньги. Это один негативный момент.

Второй заключается в следующем. ФИДЕ взяло на себя в Праге обязательство создать профессиональную структуру, которая будет проводить первенство мира. Но ничего не сделано: ФИДЕ не собирается отдавать даже частичку своей власти. Ни одно из обязательств, взятых на себя в Праге, ФИДЕ не выполнила, хотя прошло уже больше полугода. Это очень тревожная ситуация. Не получается даже самое элементарное - договориться о матче Каспаров - Пономарев.

Я сам наблюдал в Вейк-ан-Зее те методы, какие использует ФИДЕ в переговорах, и могу только развести руками. ФИДЕ должна что-то менять в своей структуре, менять людей, ме-нять менталитет. На Пономарева откровенно давили, а это совершенно недопустимо! Не знаю всех деталей, но, окажись я в положении Пономарева, возможно, вел бы себя так же. Когда видишь, что в матче на первенство мира все условия диктуются твоим соперником и вся оргструктура находится на его стороне, это вряд ли кому-то нравится. Думаю, это основ-ная причина, почему возникли проблемы с матчем.

Можно еще как-то понять ФИДЕ, когда она отдает явное предпочтение одному из соперников. Но зачем так явно это демонстрировать? ФИДЕ создала очередную тяжелую ситуацию для себя и всего объединительного процесса. Мне кажется, это уже - явный перебор.

Все это напоминает мне историю о том, как кто-то из членов Политбюро произнес: <У нас уже есть один чемпион мира и другой нам не нужен!> Совершенно очевидно, что ФИДЕ нужен свой чемпион, а Пономарев или кто-то другой не нужен. Но ФИДЕ - международная организация, и хотелось бы видеть от нее определенной объективности.

Не знаю, кто прав, кто нет. Может быть, вины Каспарова во всем этом нет, а слишком рьяно ведут себя чиновники ФИДЕ, которые хотят ему услужить. Но в итоге весь фон, который создается вокруг Пономарева, мешает бесконфликтному разрешению ситуации. Почему это-го не понимают люди из ФИДЕ - для меня загадка.

- <Эйнштейн> занял выжидательную позицию, не хочет никак высказаться по этому вопросу?

- Пока идут два параллельных цикла. Задача <Эйнштейна> - провести мой матч с Леко, и он обязательно будет проведен. А дальше уже можно будет говорить о каком-то объединении. Пока же мы абсолютно никак не связаны друг с другом.

- То есть об объединительном матче, который был запланирован на осень-2003, ничего конкретного сказать нельзя?

- Безусловно, нет, потому что пока непонятно, что вообще будет происходить у ФИДЕ. Похоже, матч Пономарев - Каспаров сейчас <завис>. Насколько я понял, в Вейк-ан-Зее уже велись какие-то переговоры с Иванчуком, чтобы он играл с Каспаровым. При всем уважении к Иванчуку - совершенно фантастическому шахматисту все это выглядит нелепостью: почему матч на первенство мира должны играть Каспаров с Иванчуком, не отбиравшиеся и не обладающие никакими титулами? С таким же успехом можно провести, например, матч Ананд - Топалов, почему бы и нет?!

Главная беда ФИДЕ в том, что она не следует четким законам. Все начинает перемешиваться. ФИДЕ начинает действовать не как мировая профессиональная шахматная организация, а как некий приватный спонсор, который хочет видеть тот или иной матч. Я уже не раз говорил и не устаю повторять, что неплохо бы создать какую-то законодательную базу в мире шахмат, где было бы четко расписано: первенство мира проводится так, так и так. Это как раз то, чего я пытаюсь добиться: был отбор в Дортмунде, его выиграл Леко, и он будет играть со мной матч, что бы ни случилось. Я чувствую свою ответственность за то, чтобы все было в рамках четких правил. Это сейчас единственный шанс нормализовать обстановку в шахматном мире.

- Представим себе такую ситуацию: ФИДЕ заявляет, что отборочный матч проводиться не будет, но зато она сразу называет своего претендента, который должен сразиться за абсолютное первенство с победителем матча Крамник - Леко. Состоится ли тогда объединительный матч?

- Едва ли. Если не состоится матч Каспаров - Пономарев или любой другой цикл розыгрыша первенства мира ФИДЕ, где эти шахматисты будут участвовать (стоило бы подключить Ананда, который сейчас находится в прекрасной форме, и еще нескольких гроссмейстеров), то это, к сожалению, может привести к завершению всего объединительного процесса. Можно, конечно, назначить любого претендента, но это будет фикция. Я уж не говорю о том, что не выполнено ни одно основное условие пражского соглашения, но если еще и этого не будет?! Пока все происходящее очень пугает. Исключение Пономарева из розыгрыша первенства мира - это просто смешно, это будет означать абсолютный провал ФИДЕ.

- Исключение из розыгрыша Пономарева - это конец объединения?

- Так категорично я бы не ставил вопрос, конец объединения - это слишком громко сказано. Но, конечно, это резко ухудшит ситуацию.

- Владимир, большое спасибо за обстоятельную беседу. И, как обычно, в заключение вопрос о турнирных планах.

- Я собираюсь много играть, надеюсь, буду выступать неплохо. В Вейк-ан-Зее я почувствовал, что набираю форму, к середине турнира стало играть легче. Сейчас моя основная задача - набрать хорошую игровую форму к матчу с Леко и достаточно много поэкспериментировать, чтобы можно было сделать четкие выводы. Вскоре начнется турнир в Линаресе, - кончено, это не лучшее место для экспериментов, уж больно состав сильный, но все же попробую продолжить начатое и при этом показать хороший результат. Потом предстоит турнир в Монако - это блестящее место для экспериментов, 22 быстрые партии! После этого начнется финальная стадия подготовки к матчу с Леко. Кроме того, я уже дал согласие играть в Дортмунде в июле. У меня сейчас огромное желание играть, я хочу играть при первой же возможности!