БОЛЬШАЯ РЫБА С БОЛЬШИМ АППЕТИТОМ

Этим летом Бобби Фишера задержали в токийском аэропорту, при попытке уехать в Манилу по недействительному паспорту. Чтобы избежать экстрадиции Фишер попытался отказаться от американского гражданства. Тщетно. Затем объявил о свадьбе с Мийоко Ватаи, возглавляющей местную шахматную ассоциацию. Но и этот номер не прошел.

Сейчас в японском суде рассматривается вопрос об экстрадиции Фишера.

Если Бобби таки депортируют в Штаты, его там ждут, скорее всего, нары. На снисхождение рассчитывать не стоит, поскольку за годы, проведенные в бегах, он успел наговорить массу неприятного в адрес Америки. Так что наказание будет не столько символическое, сколько показательное, чтобы другим неповадно было:

Что ж, возможно Бобби придется доживать свой век там, где он и появился на свет. Во всех документах отцом Бобби числится немецкий биофизик-антифашист Ханс-Герхард Фишер. Однако по одной из версий настоящий папа будущего шахматиста венгерский еврей, сбежавший из нацистской Германии в Штаты, Пауль Немени. С Реджиной Вендер (матерью Фишера) они встретились в Денвере, закрутили роман, разбежались: Реджина перебралась в Чикаго, где 9 марта 1943 года и родился Роберт.

Мальчик фактически рос без отца, поскольку официальный муж Реджины Герхард ушел из семьи, когда Бобби едва исполнилось два года. Мама трудилась не покладая рук, поручив воспитание сына старшей дочери Джоан. Чтобы как-то занять братца, та подарила ему маленькие картонные шахматы.

Стремление разобраться в премудростях этой игры заставило Бобби изолироваться от окружающих. Мир за пределами клетчатой доски для Роберта перестал существовать. Мать, обеспокоенная поведением сына, дала объявление в местной газете, где просила откликнуться сверстников ее ребенка, умеющих играть в шахматы. <Ему были совершенно неинтересны те, кто не умел играть в шахматы. А ведь тогда было мало детей, кому нравилась эта игра>, - вспоминала Вендер.

Мальчик-вундеркинд записался в местный шахматный клуб и в 10 лет уже принял участие в своем первом турнире. Начиная с того момента, Бобби выиграл множество состязаний, в довесок став самым молодым чемпионом США. В то время Фишер говорил: <Мое единственное желание - играть в шахматы, и больше ничего>.

Тогда же Бобби бросает школу. <Там нечего делать. Все учителя глупы, разве что кроме физкультурника - он неплохо играет в шахматы>, - утверждал подросток.

На этой почве он рассорился с матерью, и та уехала от сына. <Благодарен маме, что меня оставила, - говорил Бобби, - она всегда держала меня в ежовых рукавицах, а я этого не люблю>.

Освободившееся помещение Роберт заполнил шахматными досками: он переходил из комнаты в комнату и по очереди делал ходы, играя одновременно несколько партий сам с собой.

Фанатическая настырность быстро принесла плоды. В 15 лет Бобби стал самым молодым гроссмейстером планеты и самым молодым кандидатом на звание чемпиона мира. Бобби теперь мог сам зарабатывать себе на хлеб, что было очень важно для его независимой натуры.

:Первый его турнир претендентов в 1959 году стал для Фишера суровой школой. Американец был разгромлен Талем - 0:4. Однако не извлек из этого уроков.

Три года спустя опять неудача. 19-летнему гению противостояли в основном советские мастера, которых он обвинил в сговоре. Фишер тогда же заявил, что впредь не будет участвовать в турнирах претендентов. Это напугало ФИДЕ, которая тут же ввела олимпийскую систему.

Тем не менее, в очередном цикле Фишер участия не принимал. Заметно реже стал выступать и в турнирах. Запомнилось разве что его участие на мемориале Капабланки в Гаване. Поскольку к тому времени США и Куба разорвали дипломатические отношения, Бобби играл по телеграфу, находясь в Нью-Йорке. Результатом было второе место.

Супертурнир в калифорнийской Санта-Монике также принес второе место, позади Бориса Спасского. Но тут уж Фишер безоговорочно признал превосходство победителя. Кстати, именно на этом турнире Фишер сблизился со Спасским, и их отношения из приятельских переросли в дружеские...

Новый цикл борьбы за мировое первенство проходит в тунисском Сусе и Фишер был в числе фаворитов. Но:

В то время Бобби строго соблюдал еврейские религиозные праздники. Поскольку турнир совпал с оными, судьи пошли навстречу Фишеру, перенеся некоторые его партии. Увидев новое расписание, Роберт возмутился чрезвычайно плотным графиком, и сам назначил себе выходной, не явившись на очередную партию. Естественно, ему засчитали поражение. Фишер в знак протеста покинул турнир.

Понадобились невероятные усилия организаторов, чтобы уговорить Бобби вернуться. Но, сыграв пару партий, он опять пропустил встречу и уехал.

Снова начались переговоры, участие в которых принимал даже посол США в Тунисе. Объединенными усилиями удалось уговорить того вернуться. Однако Фишер находился вдалеке от Суса и не успевал на игру. С согласия соперника Бента Ларсена их партию перенесли с 6 на 7 часов вечера. Чтобы Фишер успел к началу, американское посольство выделило свою машину, а в сторону автотрассы вылетел полицейский вертолет, посмотреть, нет ли препятствий для автомобиля с Фишером.

Но ровно в шесть, когда тур уже начался, Бобби позвонил в судейскую коллегию с требованием разрешить ему сыграть пропущенные партии. Переговоры шли почти час. Судьи уступать не собирались, и Фишер, наконец, согласился продолжать турнир. Но просил подождать, поскольку не успевал приехать в течение часа - максимально допустимого времени опоздания.

Но: тут уже Ларсен стал в позу, заявив: <Нет! Часы пущены>. Так Фишер выбыл из борьбы за шахматную корону, будучи лидером турнира.

К сожалению, это не единичный случай конфликтов гроссмейстера с судьями. Порою поступки не склонного к компромиссам Фишера выглядели странными, но коллеги признавали: именно благодаря его настойчивости удалось добиться, например, запрета на курение в помещении для игры, улучшения освещения и вентиляции. Что касается высоких гонораров, которые запрашивал Фишер, то они были не столь велики на фоне заработков тех же боксеров. <Неужели, познав в детстве нужду, я не имею права хоть сейчас жить так, чтобы не заботиться о завтрашнем дне?!> - говорил Бобби.

После Суса Фишер ушел в тень на два с половиной года. Пропустил даже отборочный к межзональному турниру чемпионат США. С трудом представлялся претендентский цикл без американца. Было мнение допустить Фишера без отбора, поскольку первенство США было для него формальностью (восемь побед из восьми). Но это не нравилось СССР, имевшему большое влияние в ФИДЕ. Наконец, выход нашли: отцепили американского гроссмейстера, место которого занял Фишер.

А за полгода до межзонального турнира, было намечено провести матч СССР против сборной <мира>. Прилетел в Белград и Фишер. Он должен был играть на первой доске. Однако Бент Ларсен выдвинул свои права на первый номер. <За последние годы я завоевал столько призов, сколько Фишер за всю жизнь>, - таким был основной аргумент Ларсена. Назревал скандал. И тут Фишер: признал претензии Ларсена обоснованными и уступил. Однако это не спасло <мир>. Советская школа вновь взяла верх.

Но именно этот матч стал трамплином для Фишера к шахматной короне. Бобби громогласно заявил: <Мне нравится не просто побеждать, а сокрушать своих противников. По гороскопу я Рыба. Так вот, я - большая рыба, и проглочу всех гроссмейстеров и стану чемпионом мира>.

В советской печати тут же появились критические комментарии к высказываниям Фишера. За американца пришлось вступиться Михаилу Ботвиннику, публично осудившему критиканов, заявив, что Фишер гениальный шахматист.

Что это так, Бобби подтвердил уже в четвертьфинале претендентского цикла, в пух и прах (6:0) разгромив Марка Тайманова.

В полуфинале его ждал Ларсен. Датчанин держался самоуверенно, заявляя, что именно он - сильнейший в мире, но матч с Фишером принес Берну горькое разочарование -- 0:6.

Все с нетерпением ждали финала претендентов, в котором Фишеру должен был противостоять экс-чемпион мира Тигран Петросян.

Сначала соперники обменялись победами. Следующие три партии закончились вничью, причем проходили под диктовку Петросяна. Но уже шестую партию Фишер провел блестяще, впоследствии отметив ее как лучшую из выигранных им в том матче. А затем, одержав еще три победы Фишер завоевал право побороться за чемпионское звание со Спасским.

МАТ ЧЕМПИОНУ

7 февраля 1971 года в Москве было подписано соглашение о проведении матча за мировую шахматную корону в Рейкьявике. Но спустя два дня Фишер отказался признать это соглашение, заявив, что желает играть в Югославии или на американском континенте.

Президент ФИДЕ Макс Эйве принял компромиссное решение: первая половина матча начнется в Белграде 22 июня и 6 августа продолжиться в Рейкьявике. Призовой фонд составит 138 500 американских долларов. Однако вскоре Фишер предъявил дополнительные финансовые требования, а после того, как они были отклонены, заявил, что вообще не будет играть.

Положение спас британский банкир Джим Слейтер. Выложив дополнительно 130 тысяч долларов, он не отказал себе в удовольствии уязвить претендента: <А ну-ка Бобби, докажи, что ты не трусишка>. Дабы не быть осмеянным Фишер дал добро.

Но вскоре Фишер снова выдвинул ультиматум. Помимо поборов с телетрансляций и киносъемок он запросил треть суммы от продажи билетов и потребовал сменить главного арбитра. ФИДЕ отказала, и в день открытия матча Фишера так и не дождались в Рейкьявике.

По существующим правилам жеребьевка проводится только в присутствии обоих участников. Дабы выйти из этого неловкого положения Эйве переносит ее на полдень следующего дня. Это картины не меняет. Фишер все еще в Нью-Йорке. Официально он ссылается на болезнь и просит перенести начало матча на 4 июля. Неофициальная версия: невыполнение организаторами его финансовых условий.

Эйве и здесь уступает. Тут уже СССР разражается нотой протеста суть которой сводится к следующему: если до 12 часов 4 июля не будут приняты меры по соблюдению правил, Шахматная федерация Союза будет считать матч сорванным.

Это возымело действие, и уже утром Фишер прилетел в Исландию. Правда, так и не явился на жеребьевку. Вместо Роберта с доверенностью пришел его секундант. <После утомительного перелета Бобби устал. Сейчас он спит>, - объяснил тот отсутствие американца. Эйве признал неявку уважительной.

Тут уже терпение у советской делегации лопает: <Случившегося достаточно, чтобы Спасский прекратил все переговоры и уехал домой. Однако Спасский хочет и готов играть матч, но для того, чтобы это произошло Фишер должен принести извинения; президент ФИДЕ должен осудить претендента и признать, что, отсрочив матч на два дня, он нарушил правила>.

Эйве тут же просит слова и публично кается. Приходится и Бобби смирить гордыню: <Примите извинения за мой неуважительный поступок - отсутствие на церемонии открытия. Дело в том, что я увлекся мелкими спорами о деньгах. Приношу свои извинения:>

Все удовлетворены, особенно Спасский, который очень хотел играть. <Я дважды мог красиво уехать из Рейкьявика. На том настаивал спорткомитет. Но я полагал, что должен бороться>, -- вспоминал он потом.

Наконец-то проходит жеребьевка. Право первого хода получает Спасский. Измотанный предшествующими событиями, он просит перенести первую партию на 11 июля. Возражений не последовало.

:Белые начали и, искусно использовав помарки соперника, выиграли. Вторая партия была назначена на 13 июля. В 17.00 чемпион мира занял свое место у столика, и арбитр включил часы игравшего белыми Фишера. Прошел час. Бобби так и не явился. Он все это время ругался с киногруппой, закупившей право на съемки матча. Арбитр, согласно регламенту, засчитал ему поражение.

Проглотив горькую пилюлю, Фишер потребовал перенести третью партию в отдельное помещение без зрителей. Спасский пренебрег советам не уступать Фишеру. Об этом он потом искренне жалел: <Это было большой психологической ошибкой... Арбитр Лотар Шмидт попросил начинать, а Фишер сказал ему: <Заткнись! Я еще не разобрался с телевизионщиками>. Они ставили оборудование, которое не будет шуметь. За это время я потерял настроение и боевой дух. Отрицательное воздействие на меня оказало и то, что, получив во второй партии победу за неявку партнера, я как бы оказался в долгу>.

Излишняя щепетильность Спасского серьезно осложнила ему жизнь. В изоляции он партию проиграл. По признанию самого Спасского, именно тогда в матче произошел перелом. Воодушевленного Фишера остановить уже было невозможно - 12,5:8,5.

Бобби встречали в Штатах как национального героя. Президент Никсон даже пригласил его на званый обед, но получил отказ. <Терпеть не могу, чтобы все мне смотрели в рот, когда я жую>, - таким был аргумент чемпиона. Впрочем, к подобным чудачествам уже привыкли.

В Америке началась <шахматная лихорадка>, новорожденных называли Бобби в честь нового чемпиона, с полок сметали шахматные книги. Многомиллионные контракты сыпались со всех сторон - он отвечал отказом. Однажды Фишеру предложили за солидный гонорар рекламировать автомобили. Однако, тщательно изучив авто Бобби отказался от выгодного контракта. Он заявил, что не намерен рекламировать машину, пригодную только для самоубийц.

Еще до получения короны на вопросы, что он будет делать, когда станет чемпионом, Фишер говорил, что будет ездить по миру и играть, играть, играть... Но он перестал выступать. Стал вести жизнь отшельника, крайне редко появляясь на людях:

Тем временем очередной претендентский цикл определил кандидата на корону. Им стал Анатолий Карпов. Начались переговоры на счет чемпионского матча. Фишер предложил новый регламент: безлимитный матч, в котором чемпиону для сохранения звания необходимо иметь девять побед, претенденту - десять, ничьи в расчет не принимались. На это Карпов категорически не соглашался. ФИДЕ под нажимом СССР также отказалась удовлетворить это требование. Возмущенный Фишер прислал в ФИДЕ телеграмму, которая завершалась следующими словами: <Я слагаю с себя титул чемпиона мира>.

С тех пор Фишер ушел в тень, и бум вокруг его имени стал понемногу утихать. Такое молчание Бобби сыграло на руку его критиками, утверждавшим, что за его бахвальством всегда скрывался страх проиграть и именно поэтому он не отстаивал свой чемпионский титул.

Но вот он вернулся, вернулся, когда уже никто на это не надеялся.

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

За 20 лет глухая стена, разделявшая Фишера и мир, лишь раз приоткрылась. В 1981 году мировые СМИ обошло сообщение, что Фишера арестовали по подозрению в ограблении банка. После того как ситуация прояснилась, возмущенного Бобби выпустили, предъявив обвинение в порче тюремного имущества, в неподчинении офицерам полиции и приговорили к тысяче долларов штрафа. После чего Фишер написал небольшую книжку <Меня мучили в тюрьме Пасадены>, в которой довольно живописно поведал миру о своих страданиях за решеткой.

И вдруг Фишер вновь появляется на шахматной сцене. И не просто появляется, он предлагает Спасскому сыграть <матч-реванш ХХ столетия>. Они договорились возобновить борьбу на курорте в Черногории, полыхавшей в гражданской войне.

Фишер жил на уединенной роскошной вилле, в которой останавливались Софи Лорен и Карло Понти. Он с удовольствием загорал на пляже и купался в море, совершал прогулки по парку, проводил несколько часов в ресторанчике, слушая народную музыку. Хотя близость военных действий сказывалась. Бобби передвигался по острову на бронированном <Мерседесе> под охраной автоматчиков:

Фишер появился в Югославии, благодаря местному банкиру Ездимиру Василевичу, который решил вытащить шахматную легенду из забвения. На кон было поставлено $5 млн. (3,35 млн победителю и 1,65 млн проигравшему).

Уже на пресс-конференции Фишер устроил нечто вроде представления. На вопрос волнуют ли его санкции Штатов, Бобби достал письмо, предупреждающее его о том, что в случае участия в матче он рискует 10 годами тюрьмы за неподчинение указу, устанавливающего экономические санкции в отношении Югославии. <Вот мой ответ, - держа перед собой письмо, Фишер плюнул на него, и добавил. -- Я заставил людей поверить, что Штаты - интеллектуальная держава, что в ней живут умные люди. А они вместо благодарности плюнули на меня. И я отвечаю им тем же>. После чего Бобби признал, что не платил налогов с 1976 года, потому как не намерен платить проводящему геноцид других народов государству ни единого доллара.

:Сделав свой коронный первый ход пешкой, Фишер играл легко и мощно, и Спасский вскоре признал поражение. Так Бобби вернулся. Вернулся, для того, чтобы в очередной раз внести сумятицу в шахматный мир, еще раз обыграть Спасского и вновь исчезнуть:

МАШИНЫ ЛУЧШЕ ЖЕНЩИН

Любителям шахмат и большинству американцев, превозносивших во времена холодной войны Фишера как национального героя, пришлось ждать почти целое десятилетие, чтобы вновь вспомнить о бывшем кумире.

Не успели 11 сентября 2001 года рассыпаться башни-близнецы, как Бобби позвонил на филиппинскую радиостанцию , дабы поделиться своим мнением о трагедии: <Это замечательная новость! - заявил он. - Пришло время покончить с США раз и навсегда. Америка заплатила за преступления, которые она совершила по отношению к другим странам. Я аплодирую террористам>.

Вообще-то радиоэфир Фишер открыл для себя немногим ранее. Как-то в одной из передач венгерского радио его речь длилась всего несколько минут и состояла из сплошного потока ругательств, направленных против евреев. После чего эфир прервали.

А однажды Бобби предложил будапештской радиостанции взять у него интервью. Беседа окончилась конфузом. Первые минут пять разговор шел о шахматах. Затем Фишер перешел к... антисемитской пропаганде. А на замечание ведущего о еврейском происхождении самого Фишера шахматист предложил журналисту пойти в туалет, чтобы в этом разобраться.

К тому же, в комнате Бобби на протяжении долгих лет висел портрет Гитлера, которого он, по рассказам, боготворит за его способность <навязать свою волю всему миру> и геноцид еврейского народа. Этот антисемитизм никто так и не смог объяснить: ведь мать Бобби была еврейкой.

:В отличие от молодых звезд, неспособных справиться с выпавшей на их долю славой и богатством, у Фишера никогда не было проблем ни с наркотиками, ни с алкоголем. Его слабым местом всегда была самая сильная его черта: его собственный рассудок.

Филиппинский шахматист Эугенио Торре - один из немногих, кто в последние годы общался с Фишером, говорит, что этого человека просто не захотели понять: <Сумасшедший? Нет. Просто он - человек принципов. Он в здравом уме, но высказываемые им мнения настолько спорны, что все вокруг решили, что он помешался>.

Возможно, на психике Фишера сказалось пребывание в секте - <Всемирной Церкви Создателя>, обещавшей наступление конца света. Однако намеченная дата прошла, а апокалипсис так и не наступил. Тогда Бобби покинул секту, заявив, что ею управляют нечестные люди, которые только и думают, как отнять его деньги. <Вожаки секты - страшные лицемеры, - сообщил Фишер. - Они возвестили о скором пришествии Христа и обманули меня. При этом даже не извинились!>

Не удалось найти отдушину и в женщинах. В 1991 году венгерская шахматистка Зита Райчаньи решилась написать письмо своему кумиру. Хотя поначалу и были опасения, как ответит звезда. Поскольку о Фишере говорили, что он не любит девушек из-за их неумения играть в шахматы. Только жена гроссмейстера Бисгайера пользовалась его благосклонностью. Она, по мнению Бобби, обладала бесценным даром: умела дать мат конем и слоном одинокому королю. А еще известно, что американский чемпион был знаком с Брижит Бардо и поддерживал приятельские отношения с Барбарой Стрейзанд. Как-то у него спросили: <Что лучше - жениться или купить машину?> Фишер ответил: <Лучше приобрести машину, ее всегда можно поменять>.

Однако письмо Зиты тронуло великого гросса. Они долгое время встречались, жили в Будапеште, и все же вскоре расстались. О причинах разрыва можно только догадываться...

ИГРОК

Чрезвычайно талантлив, неординарен и противоречив, Фишер всю жизнь ставил сложнейшие задачи на шахматной доске и вне ее. И мало кому удавалось с ними справиться.

Правда, Фишер всегда считал, что о результатах крупных международных соревнованиях договаривались заранее. Поэтому изобрел новый способ игры в шахматы - так называемый Fischerandom. От обычных они отличаются тем, что в начале игры вместо строгого порядка фигуры на крайних горизонталях располагаются случайным, но зеркальным по отношению к противнику образом. Так в несколько сот раз увеличивалось количество комбинаций.

А еще говорят, Фишер частенько заглядывает во Всемирную паутину. <Я на 99% уверен, что это Фишер, - заявил известный британский гроссмейстер Найджел Шорт после того, как его через Интернет восемь раз подряд обыграл неизвестный шахматист. - Наша первая партия началась с совершенно непонятных ходов, некоторые из них были просто абсурдны. Но после этих заранее обдуманных ошибок последовали ходы необыкновенной мощи. Он просто растоптал меня. Это мог быть только Бобби>.

:Как многие люди, склонные к экстравагантностям, Бобби не остался незамеченным и спецслужбами. Американцы подозревали великого гроссмейстера в шпионаже в пользу СССР.

Фишер попал в поле зрения ФБР после поездки в Москву в 1958 году. Было подозрительным и увлечение Бобби русским языком. Как впоследствии оказалось, парень изучал русский, чтобы в оригинале читать шахматную литературу, издающуюся в Союзе (помимо русского он владеет сербохорватским, немецким и испанским языками). Однако тогда в Белокаменной Фишеру было не до разведки. Его совершенно не интересовали даже достопримечательности столицы, - он жил только шахматами.

Тем не менее, им заинтересовались. К тому же подозрения вызывала и его мать, которая в свое время бежала из гитлеровской Германии в Москву.

Если верить архивам, американские спецслужбы занимались <подозрительным семейством> вплоть до 1997 года, когда умерла Реджина.

Однако со временем по итогам наблюдений ФБР вынуждено было признать свое фиаско. Никаких фактов, подтверждающих версию о шпионской деятельности Бобби Фишера и его матери, так и не было обнаружено. Чего и следовало ожидать, тем более что сам шахматист не испытывал никакого восторга ни к Штатам, ни по отношению к СССР.